С.Л.Березнюк

Краткая история багуачжан

(опубликована в приложении к русскому изданию книги Цзян Жунцяо "Багуачжан")

История багуачжан на русском языке практически не излагалась. Анализ всех доступных текстов на эту тему, опубликованных на русском языке, показывает, что авторы в основном стремились развлечь читателя красивыми историями, и под видом истории багуачжан публиковали все известные им легенды и исторические анекдоты на эту тему, не особо заботясь о проверке их достоверности. Ситуацию усугубляют вносимые издателями опечатки, что в ситуации с китайскими именами собственными зачастую носит критический характер: так, правившая в Китае в XIX веке маньчжурская династия Цин очень часто превращается в династию Цинь, которая на самом деле правила более двух тысяч лет назад. Здесь будет предпринята попытка изложить наиболее достоверную с современной точки зрения версию истории стиля.

Обычно рассказ о багуачжан начинают с рассказа об истории понятия "восемь триграмм", но на самом деле к боевым искусствам это никакого отношения не имеет; достаточно знать, что символы восьми триграмм традиционно располагались по окружности, и потому их можно использовать для маркировки восьми направлений (восьми сторон света).

Дун Хайчуань

Основатель багуачжан господин Дун Хайчуань родился на 13-й день 2-го месяца 2-го года правления под девизом "Цзяцин" (1797 год по европейскому летоисчислению), ушёл из жизни в 15-й день 12-го месяца 8-го года правления под девизом "Гуансюй" (1882 год) в возрасте 85 лет. Родом он был из деревни Чжуцзяу уезда Вэньань провинции Чжили (в переводе это означает "Непосредственно управляемая императором"; после буржуазной революции название провинции поэтому изменили на "Хэбэй", т.е. "к северу от реки Хуанхэ"). Согласно данным полевых исследований Кан Гэу, который является одним из крупнейших современных специалистов в области традиционного ушу и защитил диссертацию по истории багуачжан, в тех местах имеются местные стили, приёмы из которых встречаются и в распространённом ныне багуачжан (так, согласно анализу Кан Гэу, в багуачжан имеется очень много движений, совпадающих с движениями стиля "бафаньцюань" - "кулак восьми переворачиваний"). Согласно существующим биографиям Дун Хайчуаня (в том числе и тексту, который был выбит на его могильной стеле), он с детства увлёкся боевыми искусствами - а изучать тогда он мог, очевидно, лишь местные стили.

В 1853 году Дун Хайчуань покинул родные места, путешествовал по стране, а потом прибыл в Пекин, был кастрирован и стал служить на подворье Великого князя Су. Про этот период и эти события ходит наибольшее число мифов и легенд, поэтому разберёмся с этим поподробнее.

Из текста на могильной стеле нам известно, что Дун Хайчуань в этот период посетил находящуюся в провинции Аньхой гору Цзюхуашань, и получил там "передачу от небожителей". Для любителей мифов этого достаточно, чтобы объявить, что Дун, якобы, изучил там издревле передававшийся среди даосов секретный стиль, кусочки которого и представил миру (естественно, те, кто это рассказывает, объявляет себя обладателями более полной передачи, которой они согласны обучить всех желающих за соответствующую сумму; на тот факт, что гора Цзюхуашань является священной не у даосов, а у буддистов, глаза при этом закрывают). Однако, как мы уже видели, собственно боевая техника, которая впоследствии вошла в багуачжан, была к тому времени Дуну уже известна, так что скорее всего он там получил информацию (например, ознакомился с некоторыми даосскими философскими концепциями), которая помогла ему упорядочить имеющуюся в его арсенале технику и систематизировать её.

Следующий вопрос - зачем вдруг Дуну на старости лет (почти пенсионный возраст) понадобилось ехать в столицу и становиться императорским евнухом? Некоторые фанаты багуачжан доходят до того, что вообще отрицают этот факт, и пытаются утверждать, что, мол, никаким евнухом Дун не был, а просто не имел семьи потому, что вступил в даосскую секту, которая запрещала семейные отношения. Однако Ван Цзюйсин в своей книге "Безоружная и оружейная техника багуачжан направления Сун Юнсяна" дал довольно правдоподобное объяснение поступку Дуна: во время своих странствий получилось так, что Дун убил довольно влиятельного человека, и был объявлен в повсеместный розыск. Если бы его не нашли в течении определённого срока - его родственники подверглись бы репрессиям. Уход же в императорские евнухи официально "смывал" все предыдущие прегрешения; таким образом, Дун был вынужден сделать этот шаг, чтобы не подвергнуть опасности весь свой род.

Чтобы лучше понять жизнь Дуна в столице, придётся сделать экскурс в историю правившей тогда в Китае династии, и разобраться с механизмом наделения титулами членов императорского рода (в последнем вопросе все любители ушу находятся в неоплатном долгу перед китайским любителем истории Мо Чаомаем, который, перелопатив кучу материала, проверил на соответствие реальным фактам кучу легенд из истории багуачжан и тайцзицюань, подтвердил подлинность одних версий и убедительно опроверг ряд других; результаты его работы были опубликованы в 1996 году в журнале "Ухунь" - одном из ведущих современных китайских журналов, посвящённых боевым искусствам).

В конце XVI - начале XVII века великий Нурхаци из рода Айсиньгоро объединил маньчжурские племена и создал государство "Хоу Цзинь" - "Позднее Золотое" (намекая на преемственность с древним царством Цзинь, которое было создано кочевниками-чжурчжэнями и покорило Китай). Его сын Абахай в 1636 году переименовал страну и династию в "Цин" ("Чистая"). В 1644 году, после начала захватов в Китае, столица государства Цин была перенесена в Пекин, а его правители стали императорами Китая. Очевидно, что все последующие императоры этой династии, будучи потомками Нурхаци, носили ту же фамилию, что и основатель династии - то есть "Айсиньгиоро"; однако во многих популярных изданиях по истории Китая авторы почему-то не осознают этого факта (особенно при описании событий конца XIX - начала XX веков), и пытаются имена китайских императоров и их родственников делить на имя и фамилию, записывая "Пу И" вместо "Пуи" и т.п. Следуя китайской традиции, каждый император, вступая на престол, назначал девиз правления, в соответствии с которым велось летоисчисление (иногда император мог во время своего царствования изменить девиз правления, и тогда отсчёт лет начинался заново с новой точки), а после смерти получал специальное посмертное храмовое имя. К сожалению, в популярной литературе опять же путают все эти понятия, и потому при разборе истории по русскоязычным источникам очень трудно понять, когда что происходило; особенно часто девиз правления принимают за личное имя императора. К примеру, можно прочитать, что Дун Хайчуань умер во время правления императора Гуансюя либо императора Дэцзуна - но правильное описание событий должно выглядеть примерно так: господин Дун Хайчуань скончался на 8-м году правления под девизом "Гуансюй" (при желании можно указать, что правил тогда император Айсиньгиоро Цзайтянь, получивший посмертное храмовое имя "Дэ-цзун").

Разобравшись с китайским летоисчислением, перейдём к титулованию. Очевидно, что наследником императора мог стать только один человек, а детей у него могло быть много. Соответственно, члены императорского рода тоже обладали большим влиянием при дворе, и получали различные ранги, зависящие от степени родства с правившим императором: "циньван", "цзюньван", "бэйлэ" и т.д. Иногда их пытаются переводить на русский язык буквально (например, "циньван" как "князь крови"), но я считаю, что незачем изобретать велосипед, и достаточно воспользоваться терминологией, существовавшей в европейской монархической системе, поэтому термин "циньван" я обычно перевожу как "великий князь", ибо с точки зрения положения внутри правящей династии эти два термина примерно соответствуют друг другу. К сожалению, в этих вопросах "плавают" даже профессиональные китаисты - так, я лично видел историю багуачжан, написанную доктором исторических наук, где за фамилию и имя князя были приняты: иероглифы, которыми записывалось название его официальной резиденции (казалось бы, уж такие-то ляпы для профессионального китаеведа недопустимы). В соответствии с рангами назначались знаки отличия, которые имели право носить их владельцы, выделялось жалованье из казны и т.п. Все ранги князей и полководцев наследовались их потомками в нисходящем порядке, т.е. с понижением на одну и более степеней.

Далее, ранги имели ещё и титулование. Так, не существовало просто титула "великий князь", но существовали "великий князь Су", "великий князь Цзюнь", "великий князь Дунь", "великий князь Дуань" и т.п. Опять же, нужно чётко понимать, что это - титулы, а вовсе не имена их носителей. Чтобы русскоязычному читателю ситуация стала ясна - приведём пример из отечественной истории: были такие титулы в России, как "царь Польский" и "великий князь Финляндский", носить которые могли в разное время абсолютно разные люди. Если вернуться к истории багуачжан, то Мо Чаомай, в частности, обнаружил любопытный факт: везде написано, что Дун Хайчуань служил у великого князя Су, но мало кто знает, что на самом деле он служил двум поколениям семьи, ибо за время его службы этот титул носили два разных человека.

Впервые титул "великий князь Су" был дарован старшему сыну упомянутого выше императора Абахая - Хаогэ - в 1636 году. Далее этот титул передавался среди его потомков, с 1852 года его носил Айсиньгиоро Хуафэн. Хуафэн занимал такие ответственные должности, как "начальник императорских телохранителей" и "министр двора". Когда ради производства пороха для Хоциин1 понадобилось использовать территорию подворья великого князя Су, то Хуафэн всеми силами этому препятствовал, в итоге император, правивший под девизом "Сяньфэн", упрекнул его, что он "не обладает государственным видением" и лишил должностей "министр двора" и "начальник императорских телохранителей". На восьмом году правления под девизом "Сяньфэн" (1858) Хуафэн скончался, и титул был унаследован его сыном Лунцинем, вновь дослужившимся до должности "начальник императорских телохранителей". Лунцинь скончался на 24-м году правления под девизом "Гуансюй" (1899), и титул унаследовал его сын Шаньци.

1 "Батальон огнестрельного оружия" - одно из подразделений императорской гвардии, которое перевооружили на огнестрельное оружие

Когда Дун Хайчуань пришёл на подворье великого князя Су? У Цзюньшань в работе "Вращающиеся ладони восьми триграмм" пишет: "После этого пришёл в Пекин, в среднем возрасте у Великого князя Четвёртого, то есть в резиденции цинского императора, правившего под девизом "Сяньфэн", был кастрирован, скрывался среди женщин и евнухов. Долгое время передавал искусство вращения ладоней восьми триграмм в Чжэцзяне. Позднее был отправлен в подворье Великого князя Су, там Господин раскрыл врата и прославился среди четырёх сторон света". Юйхуй в "Собранное обозрение вращающихся ладоней восьми триграмм" пишет: "До правления под девизом "Тунчжи" на севере не было кулака восьми триграмм, на юге он тоже отсутствовал... Великий учитель на 4-м году правления под девизом "Тунчжи" прибыл на север... разместился на подворье князя Четвёртого". В обоих случаях утверждается, что Дун Хайчуань прибыл в "подворье князя Четвёртого", а уж потом - в "подворье князя Су". Согласно такому историческому документу, как "Полные записи о династии Цин", в начальный месяц 30-го года правления под девизом "Даогуан" (1851) Сюань-цзун (династийное имя императора, правившего под девизом "Даогуан") назначил своего четвёртого сына Ичжу наследником престола. Вскоре Сюань-цзун покинул этот мир, а Ичжу вступил на престол, войдя в историю под династийным именем Вэнь-цзун, и назначил следующий год первым годом правления под девизом "Сяньфэн". Именно поэтому императорского четвёртого сына Ичжу и называли "князь Четвёртый". У императора, правившего под девизом "Сяньфэн", было двое сыновей: первый умер вскоре после рождения, другой - это Цзайчунь, ставший Му-цзуном (император, правивший под девизом "Тунчжи"). Во второй половине XIX века никакого другого "князя Четвёртого" не было. Отсюда можно заключить, что прибытие Дун Хайчуаня в Столицу и размещение на подворье князя Четвёртого могло быть только в годы правления под девизом "Даогуан", а никак не на 4-м году правления под девизом "Тунчжи". К 30-му году правления под девизом "Даогуан" (1841) Дун Хайчуаню было уже за пятьдесят, и то, что после кастрации он разместился на подворье князя Четвёртого - вполне возможно. Правление под девизом "Сяньфэн" длилось недолго, и когда Дун Хайчуань "сменив хозяина перебрался на подворье великого князя Су", то великим князем Су был Хуафэн, "полюбивший его, скрывавшего в теле удивительное мастерство", и назначивший его на должность начальника охранников, что соответствовало седьмому чиновничьему рангу. В годы правления под девизом "Тунчжи" Дун Хайчуаню стукнуло шестьдесят, по причине почтенного возраста он оставил службу и покинул княжеское подворье, однако в то время великим князем Су был уже сын Хуафэна - Лунцинь. За более чем десять лет пребывания на подворье великого князя Су Дун Хайчуань удостоился уважения и покровительства двух поколений великих князей Су - Хуафэна и Лунциня.

Разберёмся теперь с вопросом о том, кого, собственно, и чему обучал Дун Хайчуань. Отечественные любители искусств в этих вопросах зачастую дают такую волю фантазии, что китайские специалисты, когда начинаешь у них проверять правдоподобность таких умозаключений, только диву даются. Дело в том, что в традиционном Китае очень многое зависело от официального статуса человека, и не зря выше были приведены данные о том, какие должности занимали хозяева Дун Хайчуаня.

Существует известная история о том, что поначалу Дун был обычным слугой, но однажды князь решил принять на работу нового начальника охраны - "мусульманина Ша". По случаю своего назначения новый начальник охраны устроил показательные выступления, посмотреть которые собралось множество народу. День был жаркий, князь хотел чаю, но пройти через толпу зрителей было невозможно, и, чтобы донести чай до князя, Дун Хайчуань пробежал по стене. Князь был большим любителем боевых искусств, и тут же понял, что Дун Хайчуань - специально натренированный человек. Под прямыми вопросами князя Дуну пришлось рассказать, что он действительно изучал боевые искусства, а потом и продемонстрировать свои умения - после чего князь решил сделать новым начальником охраны не "мусульманина Ша", а именно Дун Хайчуаня. Когда князь спросил о названии продемонстрированного искусства, то Дун ответил: "чжуаньчжан" ("поворачивающиеся ладони").

Совершенно случайно нам абсолютно точно известно, кто был самым первым официальным учеником Дун Хайчуаня. Это были не прославившиеся впоследствии своим мастерством Ма Вэйци, Инь Фу, Чэн Тинхуа или Ши Цзидун - нет, это был простой маньчжурский солдат Цюань Кайтин, который, увидев демонстрацию Дун Хайчуанем боевого искусства, понял, что перед ним - действительно великий мастер, и попросился стать его учеником. В историю багуачжан Цюань Кайтин вошёл тем, что именно он нарисовал единственный существующий портрет Дун Хайчуаня.

Будучи на службе у великого князя Су, господин Дун, естественно, обучал в основном княжеских охранников. Однако именно в то время он познакомился с человеком, который, возможно, и дал толчок оформлению нового стиля - речь идёт об Инь Фу (1841-1909). Инь Фу кормился тем, что продавал лепёшки; прослышав, что в резиденции великого князя Су живёт великий мастер боевых искусств - стал ежедневно приходить к воротам, надеясь когда-нибудь его встретить. Однажды встреча состоялась, и он смог стать учеником Дун Хайчуаня. Когда князь отправил Дуна в северные провинции на сбор налогов - Инь отправился вместе с ним. Когда Дун Хайчуань оставил службу по причине преклонного возраста - Инь Фу был единственным из учеников, кто остался вместе с учителем. Надо сказать, что Дун сумел отплатить ученику за верность - за годы службы у князя он обзавёлся многими полезными связями, и сумел пристроить Инь Фу на хорошую должность: тот стал преподавателем боевых искусств при императорском дворе, и даже обучал багуачжан самого императора.

После того, как Дун Хайчуань перестал жить на подворье великого князя Су, слава о нём, как о великом мастере боевых искусств, уже гремела по Пекину, и люди шли к нему заниматься. О многих учениках Дуна можно написать много интересного, ограничимся же здесь лишь ключевыми фигурами.

Ши Цзидун (1837-1909) был шестым в семье, поэтому люди называли его "Ши Лю" ("Ши-шестой"). Пошёл в ученики к Дун Хайчуаню по совету своего земляка Инь Фу. После ухода от князя Су Дун Хайчуань доживал свой век именно в семье Ши Цзидуна, жена Ши Цзидуна стала приёмной дочерью Дун Хайчуаня.

Чэн Тинхуа (1848-1900) пошёл в ученики к Дун Хайчуаню в возрасте 28 лет. В отличие от Инь Фу, который был очень традиционным человеком, Чэн был весьма открытым, легко сходился с людьми - но при этом легко подвергался и постороннему влиянию. Считается, что именно через Чэн Тинхуа в багуачжан попали различные философские концепции, которыми ранее народ просто не заморачивал себе головы.

Ну и наконец нужно упомянуть о маньчжуре Юйхуе (1862-1951), который впоследствии взял китайские фамилию и имя Цзэн Цзэнци (также известен как Цзэн Шэнсань или Цзэн Синсань). Цзэн был маньчжурским учёным, в своё время он занял второе место на императорских экзаменах - то есть был одним из самых образованных людей своего времени. Чтобы поправить здоровье, он стал изучать у Инь Фу багуачжан, а Инь Фу свёл его с Дун Хайчуанем. Считается, что именно Цзэн стал использовать "Книгу перемен" для описания багуачжан - все прочие занимавшиеся просто-напросто не имели подобного теоретического уровня.

Стоит упомянуть также историю о том, как в 1870-х в Пекин прибыли два мастера стиля синъицюань - Го Юньшэнь и Лю Цилань. Услышав о новом стиле боевых искусств, они отправились с визитом к Дун Хайчуаню. После бесед о технике Го и Дун решили провести пробную схватку, чтобы лучше понять особенности обоих стилей, и оказалось, что ни один из них не способен взять верх над оппонентом. После этого Дун, Го и Лю решили стать побратимами, и начали "дружить стилями", в результате чего в Пекине было довольно много людей, изучивших в достаточной степени и синъицюань, и багуачжан.

Дун Хайчуань скончался в 1882 году. К этому времени лишь Инь Фу, Ши Цзидун и Чэн Тинхуа занимались у него свыше пяти лет. Все остальные, считающиеся учениками Дун Хайчуаня, на самом деле успели получить у него лишь основы, и потом доучивались у одного из трёх вышеуказанных людей.

Ну а чему же, собственно, учил Дун Хайчуань? Судя по дошедшей до нас информации, багуачжан как отдельного стиля, подобного существующему сейчас, тогда ещё не существовало. В резиденции великого князя Су господин Дун занимался именно тем, за что ему платили: натаскивал охранников, обучая их искусству драки. Когда он покинул княжеское подворье и стал на склоне лет обучать учеников, то, согласно надписи на могильной стеле, "каждого обучал отдельному искусству", то есть на основании своих взглядов на то, как надо вести бой, он улучшал уже имеющуюся у человека базу, в результате чего у его учеников получились немного различающиеся между собой направления багуачжан. Упор делался не на количество приёмов, а на качество овладения ими.

Один из основных современных популяризаторов багуачжан - Лю Цзинжу - после нескольких десятилетий изучения багуачжан разных направлений, попытался вычленить из них общую часть, идущую от Дун Хайчуаня, и вот к каким выводам относительно его боевой техники он пришёл:

1.Помимо приёма "удар с оборотом спиной", где используется кулак, в приёмах в основном использовалась ладонь (и в направлении Инь Фу, и в направлении Чэн Тинхуа есть "удар с оборотом спиной", методы удара и тренировки схожи).

2.Изначальной формой ладони явно была "ладонь - когти дракона". У господина Ма Вэйци, господина Чэн Тинхуа, господина Лю Фэнчуня, господина Лян Чжэньпу, господина Ши Цзидуна, господина Лю Баочжэня - везде используется "ладонь - когти дракона" с пятью естественно разведёнными пальцами (либо естественно прижатыми друг к другу четвёртым и пятым пальцами) и округлённым районом между большим и указательным пальцами. Лишь господин Инь Фу использовал "ладонь - язык коровы" (что явно обусловлено его предыдущим опытом лоханьцюань), но и в его форме ладони требуется округлять район между большим и указательным пальцами для наполнения ладони силой.

3.При наработке везде требуется ходить по кругу, везде есть разделение на верхний, средний и нижний уровни, везде используется "шаг ступающего по грязи", "поворачивать ладони словно скручивается верёвка"; шаги и взгляд, методы действий ладонями, поясница и корпус особенно ловкие, прорабатывается усилие скручивания, поперечное усилие, спиралевидное усилие.

4.Везде применяются ноги, но основными являются "тайные ноги".

5.Уделяется большое внимание усилию, требуется, чтобы жёсткое и мягкое взаимно просачивались, пустое и полное были чётко различимы; прорабатываются "три сочленения и четыре оконечности", требуется "поднять анус и стечь ягодицами", "упереть язык в верхнее нёбо", "погрузить ци в даньтянь", "собрать воедино шесть координаций", в особенности требуется покорять врага и добиваться победы такими видами внутреннего усилия, как "усилие в один цунь" и "усилие взрывного выброса".

6.Везде есть такие особенности техники, как "ладонь используется в качестве метода, хождение используется в качестве применения, выброс проводить с косого угла - вход осуществлять с прямого направления, освободиться от тела и заменить тень".

Если говорить о конкретных технических действиях, то практически все современные исследователи сходятся во мнении, что Дун Хайчуань преподавал лишь "ладонь одиночной смены стороны" и "ладонь двойной смены стороны", все остальные "ладони" багуачжан были разработаны уже позднее его учениками последующих поколений.

Непосредственные ученики Дун Хайчуаня

Дун Хайчуань обучил искусству боя очень многих людей, однако лишь немногие сумели передать его науку дальше. В частности, это было связано с тем, что он учил драться, но не учил как учить драться. Необходимо принимать во внимание тот факт, что в те времена боевые искусства считались на самом деле "низким" занятием, недостойным благородного мужа - благородный муж должен был зубрить иероглифы и изучать сочинения древних классиков. Поэтому практически все занимающиеся боевыми искусствами были неграмотными людьми, и основным методом обучения была "передача от сердца к сердцу", то есть полное натаскивание ученика лично учителем. Для того, чтобы ученик всё-таки овладел необходимым массивом информации, китайская традиционная культура давно разработала особый механизм: так называемые "рифмованные правила", эксплуатирующие тот факт, что основной единицей в китайском языке является слог, а не слово, и что каждый иероглиф записывает один слог. Материал, предназначенный для запоминания, записывался в форме семисложных стихов, которые занимающийся заучивал наизусть. Как уже упоминалось выше, одним из людей, наблюдавших за становлением багуачжан, был маньчжурский учёный Юйхуй, впоследствии известный как Цзэн Цзэнци. Он вошёл в историю багуачжан тем, что записал эти рифмованные правила, и его записи дошли до наших дней. Впоследствии некоторые представители третьего и четвёртого поколений мастеров багуачжан также зафиксировали на бумаге известные им рифмованные правила, но из-за неизбежных при устной передаче искажений их версии немного различаются между собой. Если говорить конкретно, то Цзэн записал группы текстов, известные как "36 рифмованных правил" и "48 рифмованных методов": первая группа говорит о требованиях, предъявляемых к различным частям тела на разных этапах тренировки, вторая описывает различные методы ведения боя. После Дун Хайчуаня отдельными мастерами багуачжан также составлялись различные рифмованные правила, касающиеся различных аспектов системы, которые тоже ныне считаются классикой багуачжан.

Вспомним сказанное выше о том, что Дун Хайчуань каждого из учеников обучал своей технике. Это, конечно, нужно понимать не слишком буквально, однако различия в получающемся всё же имелись, и типичными примерами тут служат Инь Фу и Чэн Тинхуа. Инь Фу до встречи с Дун Хайчуанем занимался стилями, предпочитающими ударный бой на дальней дистанции, поэтому преподанную Дуном науку вращений и движений по кругу он предпочитал реализовывать в качестве уходов с линии атаки для контратаки, выполняемой с косого угла, специально для атаки с максимально длинной дистанции в его стиле была канонизирована такая форма ладони, как "ладонь - язык коровы", позволяющая колоть пальцами по уязвимым местам издали. Чэн Тинхуа с детства увлекался борьбой, и был лучшим борцом своего уезда, поэтому он науку Дуна предпочитал реализовывать как подход к противнику с неожиданного направления и выведение из равновесия или бросок. Как уже упоминалось, лишь Инь, Ши и Чэн обучались у Дуна свыше пяти лет; это означает, что все прочие официальные ученики Дуна при его жизни фактически успели лишь заложить базу, а доучиваться им пришлось у кого-то из этих основных учеников, поэтому все прочие направления багуачжан представляют собой некую смесь учений Инь Фу и Чэн Тинхуа. Максимальное влияние, однако, получило именно направление Чэн Тинхуа, и связано это было как раз с последствиями сословной системы старого Китая.

Как было написано выше, Инь Фу стал императорским охранником. Легко понять, что это был очень важный пост. Инь стал богатым человеком (именно на его деньги была сооружена могильная стела Дун Хайчуаня), по воспитанию был человеком ортодоксальных традиционных взглядов, с кем попало не водился, в ученики к нему было попасть не очень просто. Чэн Тинхуа же был обычным городским торговцем, человеком открытым, легко шёл на контакты с новыми людьми. Именно поэтому большинство изучавших в то время багуачжан учились именно у Чэн Тинхуа. Дело дошло до того, что когда люди видели багуачжан других линий, то говорили, что то, что они видят - это не багуачжан. В составленном после революции Сюй Чжэдуном сборнике "Краткий обзор боевой техники" было написано: "Все почитают багуачжан, нет такого, кто бы не слышал об Очковом Чэне2".

2 Чэн Тинхуа зарабатывал на жизнь изготовлением и продажей очков, поэтому его называли "Очковый Чэн"

Выше уже рассказывалось о том, как Дун Хайчуань, Го Юньшэнь и Лю Цилань "побратались стилями". В конце XIX века пекинские ученики Дуна и Го продолжили традиции своих великих предшественников: Чэн Тинхуа, странствующий боец Лю Дэкуан (знавший много стилей, и, в частности, изучавший багуачжан у Дун Хайчуаня), Ли Цуньи (ученик Лю Циланя и Го Юньшэня) и Лю Вэйсян (ученик Го Юньшэня) объединились, и договорились, что любой ученик одного из них может свободно стать учеником другого. Желая дать имя своей группе боевых искусств, они назвали её "Нэйцзяцюань" ("Кулак внутренней семьи"), имея в виду, что все занимающиеся в этой группе - как одна семья, и изучают внутрисемейные секреты, обычно не передаваемые посторонним. Естественно, что люди, изучавшие параллельно несколько стилей, находили в них общие моменты. Однако это дало основание посторонним людям, знающим ситуацию понаслышке, утверждать, что, якобы, изучавшиеся там стили - это особые "стили внутренней семьи", которые чем-то отличаются от всех прочих стилей. Дело в том, что в то время преподавание боевых искусств было очень закрытой вещью, в ученики попасть было не так-то просто, и потому люди - даже занимавшиеся боевыми искусствами - в основном имели какую-то информацию лишь о собственном стиле, а про остальные знали лишь понаслышке и судили довольно поверхностно; углублённое сравнительное изучение различных стилей началось лишь в XX веке, после буржуазной революции, когда преподавание и изучение национальных боевых искусств получило поддержку со стороны властей.

В рассматриваемый период происходило развитие техники багуачжан. Так, Чэн Тинхуа в дополнение к идущим от Дун Хайчуаня "ладони одиночной смены стороны" и "ладони двойной смены стороны" разработал третью технику - "ладонь следования ситуации"; ныне эти три техники внутри чэнского стиля именуются "старые три ладони". Такой ученик Дун Хайчуаня, как Лю Баочжэнь, увлекался техникой боя саблей-дао, и от него пошла техника боя саблей багуадао.

Усложнение техники и фальсификация истории представителями третьего и четвёртого поколений

Люди, которые обучались у учеников учеников Дуна, обогатили технику багуачжан ещё больше. Так, упомянутый выше друг Чэн Тинхуа - Лю Дэкуан - был мастером боя длинным древковым оружием, и от него в багуачжан идёт техника боя длинным копьём и техника боя секирой-цзи. Чжан Чжанькуй (1859-1940) по прозвищу Чжаодун изучал синъицюань у Лю Циланя, а у Дун Хайчуаня и Чэн Тинхуа изучил багуачжан, поэтому его ученики знали оба эти стиля, что не могло не сказаться на взаимопроникновении техник. Такой ученик Чэн Тинхуа, как Ли Вэньбяо, служил у Сюй Шичана; когда тот получил должность губернатора трёх маньчжурских провинций - отправился вместе с ним в Фэнтянь3, и стал там начальником сыскного ведомства, собрав под своим руководством много мастеров боевых искусств.

3 Сейчас этот город называется Шэньян

Говоря об этом периоде, нельзя не упомянуть о Сунь Лутане. Ещё до прибытия в Пекин он уже отлично овладел синъицюань, и попав к Чэн Тинхуа быстро изучил багуачжан. После чего случилось то, чего сторонники даосского происхождения багуачжан стараются не замечать: чтобы изучить "Книгу перемен", Сунь Лутан был отправлен Чэном на противоположный конец Китая - в провинцию Сычуань. Очевидно, что если бы изучение "Книги перемен" и даосских концепций было бы необходимым элементом обучения багуачжан - то Чэн Тинхуа знал бы всё это и мог бы преподать самостоятельно. Раз он этого не сделал - значит, он сумел стать выдающимся мастером боевых искусств и без этих игр разума.

Тем не менее, нельзя отрицать, что концепции инь-ян и восьми триграмм пропитывали всю традиционную китайскую культуру, и использовать их для упорядочения учения багуачжан начали представители если не второго, то уж точно третьего поколения багуачжан. Особенно бурно этот процесс пошёл после буржуазной революции 1911 года, когда начались издаваться массовыми тиражами книги, посвящённые боевым искусствам. Самой первой книгой по багуачжан была книга Сунь Лутана "Учение кулака восьми триграмм", опубликованная в 1916 году, в которой Сунь соотнёс движения багуачжан с восемью триграммами. Влияние этой книги (вспомним ещё раз - она была самой первой) было огромным, и прочие авторы того времени стали ей подражать. Так, свои комплексы из восьми частей составили Гао Ишэн (учился у Чэн Тинхуа и основал своё направление) и Лю Бинь (ученик Чэн Тинхуа). От них решил не отставать такой ученик Инь Фу, как Мэнь Баочжэнь, и тоже составил комплекс из восьми частей, названия для которых взял из версии Лю Биня. В опубликованных в 1930-х годах книгах описали версии комплексов "8 больших ладоней", которые впоследствии стали считаться каноническими для соответствующих направлений, Сунь Сикунь (ученик Чэн Тинхуа) в книге "Багуачжан - истинная передача" и Инь Юйчжан (сын Инь Фу) в книге "Краткий сборник багуачжан". Цао Чжуншэн (ученик Инь Фу) в изданной в 1942 году книге "Анналы багуачжан рода Цао" пошёл ещё дальше, и разделил приёмы багуачжан на восемь дорожек, каждая из которых состояла из восьми форм, в результате чего получилось шестьдесят четыре приёма.

Однако, мы забежали вперёд, вернёмся немного назад и посмотрим, что творилось в Китае сразу после революции 1911 года. В 1918 году в Пекине состоялся турнир, носивший громкое название "Турнир силачей десяти тысяч стран", на котором блистал некий русский, чьё имя записывалось китайскими иероглифами как КанТайЭр. В итоге его сумел победить Хань Муся - ученик Чжан Чжанькуя. О победе Хань Муся писали все газеты, он широко прославился, и у него началось то, что сегодня принято называть "звёздной болезнью". Когда он после этого вновь появился у своего учителя (в это время они оба жили в Тяньцзине), то заносчиво вызвал его на бой. Когда Чжан понял, что его пытаются побить всерьёз, то посадил молодого щенка на пятую точку, после чего они стали злейшими врагами. Хань перестал упоминать о том, что учился у Чжана. Более того, он сочинил историю о том, что, якобы, учился у некоего даоса. Эту версию позднее стали распространять его ученики.

Гао Ишэн, изучавший багуачжан у Чэн Тинхуа и Чжоу Юйсяна, взял из синъицюань идею повторения одной и той же техники по прямой линии, и создал свои "64 ладони", которые назвал "посленебесное багуачжан". Чтобы обосновать, что его стиль - это не то, что передаётся от Дун Хайчуаня, и как минимум не хуже, он сочинил историю о даосе Би Чэнся, у которого, якобы, учились Дун Хайчуань и ещё два человека, но Дун Хайчуань получил неполную версию учения, а полную получили двое других, у одного из которых и учился Гао Ишэн. Впоследствии У Мэнся - ученик Хань Муся - пришёл к Гао Ишэну, и они стали поддерживать версии друг друга о якобы даосском происхождении своих направлений, не имеющем связи с Дун Хайчуанем. К сожалению, анализ письменных источников, проведённый независимыми исследователями, убедительно показывает, что то, что они публиковали в своих книгах, имеется и у последователей "дунхайчуаневских" направлений, а фигура Би Чэнся явно "списана" с даоса Би Юэся, у ученика которого известный в 1920-х годах генерал Ли Цзинлинь изучал технику "уданского меча". Судя по всему, информацию о Би Юэся У Мэнся получил от своего друга Чжан Сяньу, который изучал "уданский меч" у того же человека, что и Ли Цзинлинь, и имел трактат по этому стилю. Однако Ли Цзинлинь тоже имел полученный от учителя трактат, и в 1980-х годах обе версии трактата (ту, что имелась у Чжана и ту, что была у Ли Цзинлиня) сравнили. Оказалось, что в версии Чжана у книги подделано название: если экземпляр Ли назывался "Уданский меч", то экземпляр Чжана назывался "Уданский меч: единство тайцзи и багуа"; обнаружились и подделки в генеалогии (Чжан Сяньу пытался связать себя с Чжан Саньфэном, Дун Хайчуанем и Ян Лучанем).

Казалось бы: зачем нам сейчас разбираться с этими старыми тяньцзиньскими дрязгами? Дело в том, что они оказали очень большое влияние на мир багуачжан. В Тяньцзине багуачжан был очень популярным стилем, и известный тяньцзиньский уличный рассказчик Чжан Цзясэнь стал рассказывать за деньги истории про Дун Хайчуаня, про даоса Би Чэнся и т.д. Некоторые из его историй были опубликованы в "Новой тяньцзиньской газете", а потом подборка его историй про Дуна была опубликована отдельной книгой. Многие, читавшие эту книгу, принимали эти истории за правду, и распространяли их. Цзян Жунцяо, который был тогда главным редактором издававшегося в Тяньцзине "Ежемесячника национальных боевых искусств", написал историю багуачжан именно на основе информации, полученной от У Мэнся. Несколько лет назад на русском языке была опубликована книга "Эмэйское багуачжан", написанная тремя проживающими в США китайскими авторами, где опять же тиражируется именно эта фантастическая версия происхождения багуачжан от даоса Би Чэнся.

Ещё одну версию багуачжан вместе с историей о происхождении от даоса Дун Мэнлиня (которого также называли Би Чэнся, как было добавлено впоследствии) придумал Жэнь Чжичэн. Свой стиль он назвал "инь-ян бапань чжан" ("иньско-янские ладони восьми слоёв"). В наше время второе дыхание этому направлению придал племянник Жэнь Чжичэна - Жэнь Вэньчжу, благодаря которому "инь-ян бапань чжан" сейчас активно преподаётся в Китае.

В распространении же реального багуачжан огромную роль сыграло государство. После революции 1911 года Китай быстро развалился на отдельные куски, контролируемые вооружёнными группами, и в стране началась гражданская война всех со всеми. Формально она закончилась в 1928 году, когда в результате Северного похода, организованного партией Гоминьдан, все "полевые командиры" либо были разбиты, либо объявили себя сторонниками Гоминьдана. Столицей Китая был объявлен город Нанкин, и в том же году при поддержке властей там был основан Центральный институт гошу4. В последующие годы его филиалы были открыты по всей стране. Одним из основных предметов, преподававшихся в Институтах гошу, было багуачжан. С 1932 года заведующим редакционно-издательским отделом Центрального института гошу стал Цзян Жунцяо, который опубликовал огромное количество учебных пособий и методических материалов по преподававшимся в Институте стилям боевых искусств.

4 Термином "гошу" ("национальные искусства") при гоминьдановском правлении называли боевые искусства. Сейчас в Китае для этого используют термин "ушу", а термин "гошу" продолжает употребляться на Тайване.

Багуачжан в Китайской народной республике

После Второй мировой войны в Китае началась гражданская война между силами Компартии и партии Гоминьдан. Она в целом завершилась в 1949 году, когда основные силы гоминьдановцев были вытеснены на остров Тайвань, а в Пекине была провозглашена Китайская народная республика. На пути строительства новой жизни молодые революционеры быстро ломали всё, что им казалось пережитками прошлого, а особенно то, что активно поддерживалось предыдущими властями. В новых социально-экономических условиях уже не требовались телохранители для богатых людей или охранники для торговых караванов, и востребованность боевых искусств резко упала. Те же, кто хотел заниматься ушу по каким-либо другим причинам, оказались под жёстким прессингом государства. Считалось, что всё то, что полезно для общества, будет сконцентрировано в рамках государственных структур, а прочее является феодальным пережитком, подлежащим искоренению. Было объявлено, что ушу - это традиционная народная форма оздоровительной гимнастики, и все публикации касательно ушу допускались лишь в этом ключе.

Особенно эта тенденция усилилась в годы "Великой пролетарской культурной революции" (1966-1976), когда были прекращены даже соревнования по спортивному ушу. Таким образом, произошёл резкий "слом традиции": если в 1920-30 годах к каждому мастеру шли заниматься десятки учеников, то в годы войн обучения почти не велось, новые ученики не приходили, часть старых бросила занятия, кое-кто из мастеров и их учеников погиб или умер от старости, а оставшиеся в живых узнали, что, оказываются, являются пережитками феодализма, которые тянут назад страну, идущую уверенной поступью в светлое будущее. Немногие сумели вписаться в новую систему. На протяжении сорока лет была опубликована, фактически, лишь одна работа, посвящённая багуачжан - вышедшая в 1963 году книга Цзян Жунцяо. К моменту смерти Мао Цзэдуна, окончанию Культурной революции, суда над "бандой четырёх" и объявлению в 1982 году курса на реформы единичным оставшимся в живых специалистам по багуачжан было уже лет по 70-80, и учеников у них почти не было.

Несмотря на распространение багуачжан в 1930-х годах по всей стране, центром стиля всё-таки оставался Пекин. В 1980 году по указанию спорткомитета пекинского района Дунчэн был организован "Дунчэнский институт ушу" - первый в стране институт ушу, открытый после Культурной революции; в нём была и группа багуачжан, руководимая Лю Цзинжу. В 1981 году в Пекине была основана первая в Китае после Культурной революции Ассоциация ушу (председатель - Лю Чжэ), а в 1982 году по указанию Пекинской ассоциации ущу было учреждено Пекинское общество по исследованию багуачжан (председателем избрали Ван Вэнькуя, а после его отказа занять этот пост председателем стал Ли Цзымин), на организационном собрании которого присутствовало более 100 человек. К сожалению, официальная идеология осталась прежней, и ушу приходилось преподавать как оздоровительную гимнастику. Перемены к лучшему начались лишь в 1990-х годах, когда заместителем председателя комиссии по традиционному ушу при Госкомспорте КНР стал Кан Гэу, изучавший, в частности, багуачжан у Ша Гочжэна и защитивший диссертацию по истории багуачжан. К сожалению, мастеров к этому времени в живых остались считанные единицы, и прикладным аспектам багуачжан у них хотят заниматься в основном иностранцы - устремлённую на Запад китайскую молодёжь эти реликты прошлого не интересуют.

Сайт управляется системой uCoz