В 1936 году я появился на свет в уезде Гаоян провинции Хэбэй. В 1946 году семья переехала в Баодин, где поселилась в квартале Сяньсюэ улицы Дунцзе. Помню, что в квартале по диагонали располагалась школа боевых искусств - так я в первый раз соприкоснулся с ушу, что произвело неизгладимое впечатление и сформировало заветное желание научиться боевым искусствам.
В 1947 году семья переехала в Пекин и поселилась в квартале Хэбочан (Склад речного причала).
Четыре года спустя я поступил в 11-ю среднюю школу, и с той поры буквально помешался на рассказах о благородных бойцах.
Моя учеба в начальной и (поначалу) в средней школе проходила неподалеку от района Тяньцяо, так что каждое воскресенье я ходил туда гулять. Самой притягательной для меня вещью были "Три рыцаря" или "Описание рыцарей времен правления под девизом Юнчжэн" в пересказе народного сказителя Тао Сянцзю на Треугольном рынке района Тяньцяо. Каждый раз, когда повествование доходило до места, где появляется Тун Линь - "Фамилия - Тун (один иероглиф), имя - Линь, прозвание - Хайчуань... Одет в желтые как земля штаны, запахивающийся налево халат, простеганный белой нитью, на ногах - пара сапог, парой секир раздвинул два меча, и толпа храбрецов восторженно объявила: Потрясший восемь сторон фиолетоволицый рыцарь с гор Куньлунь" - я жутко возбуждался. Тун Линь вызывал у меня безграничное уважение, его судьба заставляла беспокоиться мое сердце, и каждую неделю я не мог не идти слушать. Чтобы пораньше узнать, чем все закончится, я обошел все пекинские лотки книгопроката и прочитал там "Описание рыцарей времен правления под девизом Юнчжэн". Чтобы прочитать сороковой выпуск, я оббежал абсолютно все пункты - но не нашел его нигде. Позднее я узнал, что в Пекине сороковой выпуск этой книги не издавался, так что я напрасно потратил немало сил.
В 1954 году я увлекся баскетболом, и поступил в 26-ю среднюю школу (Общегуманитарную гимназию), чья баскетбольная команда была чемпионом города среди средних школ.
В 1957 году я завершил образование. В семье нас было восемь братьев и сестер, среди которых я был самым старшим, нужно было помогать родителям содержать семью, и я не мог поступить в столь желанный университет, пришлось полностью посвятить себя преподаванию в начальной школе - работе, к которой я не имел никакой склонности, но эта мизерная зарплата помогала поддерживать семью. Однако, нет худа без добра, никогда не знаешь где найдешь а где потеряешь. Кто ж мог предугадать, что среди моих учеников окажется Ло Яньжу - дочь знаменитого мастера ушу господина Ло Синъу? Господин Ло был последователем Ли Вэньбяо - знаменитого ученика великого учителя багуачжан господина Чэн Тинхуа - и Хао Эньи - знаменитого ученика великого учителя синъицюань Ли Цуньи, имел глубокие познания в багуачжан и синъицюань и пользовался большим уважением в мире боевых искусств. Господин Ло был преподавателем в резиденции У Цзюньшэна в Северо-Восточной армии, и жил в одном помещении с преподававшим в резиденции Чжан Цзолиня господином Чэн Югуном - племянником господина Чэн Тинхуа - у которого многому научился. Господин широко прославился в трех провинциях Северо-Востока, а после Освобождения обучал учеников в Пекине, перед Культурной революцией был заведующим сектором синъицюань и багуачжан в Пекинской ассоциации ушу. Господин Ло ростом был велик и телом крупен, глаза у него горели огнем, имел большие свисающие усы и необычайный дух. В старости он обзавелся козлиной бородкой, придавшей его лицу благодушное выражение.
Познакомившись с господином Ло я пошел к нему в ученики и изучил синъицюань и багуачжан, удолетворив тем самым давнее желание. Тренировки были очень трудны. Чуть ли не каждый день после занятий мы шли в размещавшийся у учителя на дому "Институт гошу Синъу" чтобы тренироваться. Придя в Институт гошу, первым делом мы начинали подметать помещение, и лишь вычистив все приступали к тренировкам.
На каждой тренировке поначалу вставали лицом к стволу дерева и взяв в руки большое копье в девять чи длиной отрабатывали по стволу дерева на правую и левую руки отводы наружу, внутрь и уколы; затем взяв в руки заменяющую меч железную палку в три чи длиной отрабатывали вышибания и надавливания острием, чтобы укрепить поясницу, руки и запястья; лишь после этого начиналась тренировка синъицюань или багуачжан. Тренировка происходила в молчании, в отсутствии учителя. Когда учитель был в хорошем настроении, то выходил из дому, чтобы посмотреть или указать на что-либо движением кисти. После 7 часов вечера начинали подходить старшие ученики, и лишь тогда учитель начинал что-либо объяснять или показывать правильный вариант. Мы смотрели не отрывая глаз и тщательно запоминали, а вернувшись домой каждую свободную минутку тренировались.
Так как я специально занимался баскетболом, то движения кулачного искусства делал быстро и правильно, чем очень радовал учителя. В то время, чтобы изучать боевые искусства, я жил холостяком, и женился лишь в 30 лет. Каждый день после уроков я шел тренироваться, и потому прогрессировал быстрее других учеников, за год занятий я догнал некоторых из тех, кто занимался уже три года. Зарплата у меня была очень маленькая, всего 31 юань в месяц, из которых 20 юаней я отдавал родителям на жизнь, а остальное в основном почтительно преподносилось учителю. Вплоть до женитьбы я не носил перчаток, одевал обычно штаны с заплатами на коленях и ягодицах. В то время я предпочитал прошагать 20 ли, чем тратить 3 юаня в месяц на транспорт, а сэкономленные деньги преподносил учителю. Учителю было уже за 60 и он страдал от грыжи, опухоль была так велика, что зачастую он был вынужден неподвижно лежать на кровати, испытывая непереносимые боли. Когда я приходил, то быстро хватал горячее полотенце и медленно-медленно поднимал учителя; иногда подъем растягивался на полчаса, и мои руки очень уставали, однако то, что я мог хоть частично снять боль учителя, являлось для меня величайшей радостью. Вздувшаяся грыжа мешеле ходить, нужна была операция. Операцию учителю сделали в госпитале Сехэиюань, стоила она 15 юаней, и еще 25 юаней я дал учителю. Учитель был очень мне признателен за все мои действия, его жена тоже была рада, и учитель меня особенно полюбил, а потому и многому научил. Я тоже был рад и учился очень быстро и хорошо.
Так как я был преподавателем, то у меня были зимние и летние каникулы. На летних каникулах дни особенно длинны, отпуск тоже долог, и это было золотым временем моих тренировок. Во время отпуска я каждый день в 6 утра уже приходил в Тяньтань гунъюань (Парк Храма неба), и, присев, начинал отрабатывать "шаг скольжения по грязи" из багуачжан. Обычно я начинал от северных ворот, миновал западные ворота, проходил мимо Циняньдянь (Храм моления об урожае) по проходящей перед ним мощеной дорожке, пересекал ручей, обходил Цисинши (Камень Большой Медведицы) и возвращался к тому месту, откуда начинал тренировку, а затем начинал ходить по кругу вокруг ствола большого дерева, отрабатывая методы действий ладонями из багуачжан. После 8 часов я одевался получше и шел по паркам, где тренировали багуачжан. Господин Го Гуминь обучал учеников в большом лесу, а я стоял сбоку и слушал. Господин Чэн Цзинцю делал приемы поединка в передвижении по прямой линии (господин Чэн Цзинцю - ученик Ли Цуньи), а я шел следом и тренировался, потом шел на тренировку к господам Дэ Юйтину и Хань У чтобы подшлифовать себя. Днем после небольшого отдыха я шел в дом к учителю, и вместе с ним ехал на громыхающем по рельсам трамвае к Храму неба, чтобы снова тренироваться. Я тренировался сам по себе, учитель - тоже сам по себе, а после собственной тренировки он давал мне указания. В 8 часов вечера, помыв 2 цзиня помидоров (которые в то время стоили всего 5 фэней), я снова отправлялся к Храму неба, чтобы потренироваться в приемах поединка, багуадао или багуацян. После тренировки я падал на находящиеся в парке длинные скамьи и, поедая помидоры, смотрел на звезды и луну, на полет метеоров в небе. В 10 часов я возвращался домой и ложился спать, будучи очень доволен столь насыщенным днем. В то время все мои мысли были о тренировке ушу, неизвестно сколько я пролил пота и порвал кожи. "Упорный человек не потерпит неудачи в гунфу", мои усилия привели к быстрому прогрессу, что очень радовало учителя, часто он брал меня с собой в гости к другим мастерам прежних поколений, и я получил немало ценных указаний.
В 1963 году в Пекине состоялся крупнейший после образования КНР "Чемпионат города по ушу", стадион на улице Дунчанъаньцзе (Восточная Чанъаньская улица) был переполнен зрителями. На этих соревнованиях я стал чемпионом среди взрослых по синъи и багуа. Сразу после соревнований недавно созданное Центральное телевидение пригласило всех чемпионов в студию, чтобы они поделились своим мастерством с жителями Пекина. За выступление каждый получил 25 юаней, что меня несказанно обрадовало, я тут же помчался в ресторан Синьцяо и там в Хунбинлоу организовал банкет, чтобы отметить это событие, на который пригласил учителя, Ма Юцина, Ли Бинцы и Ло Дачэна. На банкет ушло 15 юаней, а остальные деньги я отдал учителю на мелкие расходы.
В то время очень много людей тренировалось в парке Дундань, это было удобно для обмена опытом, поэтому я перенес свои тренировки из парка Тяньтань в парк Дундань.
Зимой я тренировался в зале, где преподавал тайцзицюань учитель Ван Дасань. Каждое утро в полседьмого я уже пропотевал насквозь. Ван Дасань был учеником господина Ли Вэньбяо, следовательно, для меня он был "учителем-дядей". Он отлично владел копьем и мечом-цзянь, и я часто приходил к нему домой, чтобы изучать бамяньчжань шэньцян (копье длиной в тело для войны восьми сторон), хэйбайяоцзы дуйцян (противоборство копий черного и белого ястребов) и чуньянцзянь (меч чистого ян). Он не только обучал меня комплексам, но и тренировался со мной в паре, обучив меня применению копья и меча.
Господин Цянь Цзинь из провинции Шаньси был учеником Дай Куя - потомка Дай Лунбана, отлично владел "12 формами", отрабатывал их не только в комплексе, но и по отдельности. Мы с ним очень подружились, и он обучил "12 формам" меня и господина Цянь Вэньчжана.
Господин Чжан Жулинь из Тяньцзиня занимался багуачжан версии Гао Ишэна, а 12 форм синъи мог тоже делать как в комплексе, так и по отдельности. Он очень любил готовить, и обожал угощать меня жареными овощами. Он обучил меня многому, в результате чего я обрел некое представление о багуачжан Гао Ишэна.
Господин Чэн Юсинь - второй сын господина Чэн Тинхуа - также имел имя Эрхай, после ухода на пенсию он каждый день преподавал багуачжан в парке. Он был очень замкнут, ученикам было нелегко получить от него хоть капельку информации, но так как мой учитель был с ним хорошо знаком, то я получил от него некоторые указания.
У господина Чэн Юсиня я познакомился с господином Ван Жунтаном. Господин Ван Жунтан был учеником Ян Миншаня (ученик Чэн Тинхуа), я часто приходил к нему чтобы попросить объяснить мне тот или иной прием. Мы часто ходили в Дитань гунъюань (Парк Храма земли), где я познапомился с господами Лю Ваньцаном и У Биньчжи. У господина У я изучил уданские методы действий мечом-цзянь и идущие от Гао Ишэна "36 путей разворачивания тела". У господина Лю изучалось тайцзитуйшоу, когда я толкался с его учениками, то господин Лю часто вставал в пару со мной и тоже многому меня научил.
Я часто приходил тренироваться на большую площадку перед Историческим музеем, что на площади Тяньаньмэнь, там же тренировались господин Цао Юфу - ученик господина Ян Юйтина - и господин Ван Вэнькуй - ученик Лю Биня (ученик Чэн Тинхуа). Господину Ван Вэнькую я очень понравился, и он обучал меня всему, что я просил - "8 образов и 24 формы" багуачжан, непрерывный меч-цзянь восьми триграмм, меч-дао преграждения толпы и т.д. Также я часто занимался туйшоу с учениками господина Цао - Сюй Юйцаем и Ли Чжэньхаем, шлифовал технику, а господин Цао смотрел со стороны и радовался...
Однажды я тренировался в парке Дундань. Сразу после тренировки подошел тощий и высокий человек с маленькими усиками, и спросил у меня: "Знаете ли вы, кто я такой?" Я остолбенел, так как я его не знал. Он продолжал: "Я - Лю Таньфэн, знаете?" Ба! Я быстро ответил: "Конечно знаю!" Господин Лю из провинции Гуандун еще будучи школьником у господина Бао Гуанъина изучил шуайшоутанланцюань, в годы Антияпонской войны в Юго-Восточной Азии вступил в коммунистическую партию, сидел в тюрьме, а теперь - кадровый работник Отдела международных связей ЦК КПК. Он потратил очень много денег и пролил очень много пота чтобы изучать багуачжан у господина Чэн Юсиня, однако в кругах ушу не был известен, лишь немногие знали о нем. Он сказал: "Я вас видел на соревнованиях, вы неплохо натренированы, сейчас я лечусь в Пекинском госпитале, завтра меня выписывают, как вы смотрите на то, чтобы я вас кое-чему обучил?" Услышав такое, я очень обрадовался, и мы расстались, договорившись о времени и месте.
Зимой я вставал в пять часов, и на велосипеде спешил за 15 ли в рощу перед входом в Отдел международных связей ЦК КПК, где зимний ветер пронизывал до самых костей. Точно в назначенное время приходил господин Лю, одетый в длинный ватник и рукавицы. Сначала господин Лю учил меня тайцзи, и за месяц я получил базовые знания, после чего мы начали изучать "восемь больших ладоней" и "восемью восемь - шестьдесят четыре ладони". Я учился упорно, чему он очень радовался. Однажды он принес некое парное оружие. Посмотрев, я догадался, что это и есть "секиры знаков ЦЗЫ, У и уток-мандаринок" багуачжан. Он спросил меня, не хочу ли я научиться владению этим оружием, и я, естественно, захотел. Он сказал, чтобы в этом случае я сделал себе деревянные секиры. Я так хотел тренироваться, что после уроков придя домой отпилил доску от кровати, и после обработки напильником получил пару секир. На следующий день я предъявил ему эту пару, и он очень восхитился - как я сумел так быстро и так хорошо изготовить оружие? Я рассказал, он посмеялся и мы приступили к тренировкам.
В 1979 году, перед тем, как я отправился на проходивший в Наньнине 1-й всекитайский фестиваль по обмену опытом в ушу, господин Лю дал мне фотографию того, как господин Чэн Юсинь выполняет "восемь больших ладоней". Тот знаменитый ныне фотоснимок Чэн Юсиня в ватнике, который не раз печатали журналы - это именно привезенная мною фотография.
Я работал учителем в начальной школе в переулке Чуньшу района Сюаньу, там же работала Нин Бокан, через нее я познакомился с господином Ван Фу. Господин Ван был мужем учительницы Нин, а его дед был близким другом Инь Фу, поэтому господин Ван изучал багуачжан семьи Инь у Инь Юйчжана - сына Инь Фу. Я близко сошелся с господином Ваном, он посчитал меня достойным обработки материалом и познакомил с учителем Хэ Чжунци. Отцом учителя Хэ был ученик Инь Фу Хэ Цзинькуй, матерью - дочь Инь Фу Инь Цзиньюй. С детства он изучал багуачжан у родителей, дяди Инь Юйчжана, "учителя-дяди" Ма Гуя, его можно назвать прямым наследником багуачжан семьи Инь, он глубоко постиг суть этого направления. Учитель Хэ радостно меня принял, и с той поры я стал частым гостем в его доме, получая от него ценные указания и истинную передачу. При каждой встрече он обучал меня как методам действий без оружия, так и способам применения меча-цзянь и меча-дао, иногда мы в комнате фехтовали на палочках для еды, что позволило мне понять особенности багуачжан семьи Инь. К сожалению он пострадал в годы Культурной революции, сильно болел, много комплексов забыл или не преподавал, поэтому я изучил не очень много форм. Так как я тренировал как багуачжан семьи Чэн, так и багуачжан семьи Инь, то смог постичь основные особенности багуачжан Дун Хайчуаня - и это заслуга учителя Хэ.
Осенью 1963 года воскресным утром я возвращался домой с тренировки, когда вдруг увидел 40-летнего человека, тренирующегося в северо-западном углу парка Дундань. Он тренировался интенсивно, естественно и округло. Такого стиля я никогда ранее не видел, очень заинтересовался, и подождав, когда человек закончит тренировку, поинтересовался: "А что за стилем Вы занимаетесь?". Он ответил: "Кулак винтовой линии". Я тут же спросил: "А у кого вы его изучили?" "У почтенного Цю", - ответил он. "О! А кто такой почтенный Цю?" - спросил я. "Цю Чжихэ", - последовал ответ. Я очень удивился, ибо был знаком с этим господином Цю, он каждое воскресенье приходил в парк Чжуншань и смотрел как я тренируюсь. В то время Ма Юцин изучал у учителя Ло синъицюань. Учитель сидел на каменной скамье и смотрел, как я и Юцин выполняем дорожки, а рядом сидел тот самый господин Цю, и иногда давал учителю закурить. Он любит смотреть, но сам не тренируется. Услышав об этом, тот 40-летний мужчина посмеялся и сказал: "Я - секретарь парткома 7-го автопарка, меня зовут Чжао Чанцин, хотите я вас представлю?" Я сказал: "Хорошо, в субботу в шесть вечера я приду к Вам в автопарк повидаться с учителем Цю, Вы не могли бы попросить его обождать меня?" Он ответил: "Хорошо". Он объяснил мне, где находится седьмой автопарк, и мы расстались.
В четыре часа в субботу после уроков я оседлал велосипед и отправился за 20 километров в городок Шаохэчжэнь, учитель Цю поджидал меня у входа, мы посмотрели друг на друга и засмеялись. Объясняя, почему он говорит, что не тренируется, он провел меня в общежитие.
С той поры я каждое воскресенье приходил тренироваться к Храму неба, и он помимо указаний по синъицюань и багуачжан обучал меня составленному им "кулаку винтовой линии", который тогда называл "уданские 36 форм", разделяя на 1-й комплекс кулака винтовой линии и 2-й комплекс кулака винтовой линии. Этот стиль очень труден для изучения, так как в каждой форме ладони присутствует усилие идущее по винтовой линии. Так прошло три года, потом началась Культурная революция, Чжао Чанцин был обвинен в "каппутизме". После этого учител Цю несколько раз возвращался, каждый раз после его приезда в Пекин мы у него тренировались.
Также мне посчастливилось попасть в ученики к господину Шань Сянлину и изучить у него люхэтанланцюань. Однажды днем я тренировался в парке Дундань, когда когда на тамошнюю спортплощадку пришли тренироваться три человека. В то время в парке Дундань не было северной насыпи, и я мог видеть, что творилось на спортплощадке. Гляжу - а там господин Ма Ханьцин с господином Ли Бинцы изучают танланцюань у какого-то почтенного господина. Этому почтенному господину было уже за 60, был он высокий и худой, в глазах - огонь, дух - переполняет. Я догадался, что это может быть господин Шань Сянлин, набрался смелости и спросил: "Вы случайно не господин Шань Сянлин будете?" Он быстро ответил на шаньдунском диалекте: "Да, а вы кто есть?" Я сказал: "Я - ученик Ло Синъу". Он сказал: "Не посторонний, я есть хороший знакомый твой учитель". Я посмотрел, как они тренируются, спросил о местожительстве, и сказал: "Вечером я могу пригласить учителя Ло зайти к вам". Он быстро ответил: "Тавай, ждем!" Вечером я пришел к нему с учителем, и сказал, что очень хотел бы изучить танланцюань, учитель Ло поддержал мою просьбу, и учитель Шань сказал: "Что ж, ваш ученик - мой ученик, хочет что-нибудь изучить - будет". Так я стал изучать люхэтанланцюань у господина Шаня.
Учитель Шань был из уезда Хуансянь провинции Шаньдун. В молодости он у Люй Мэнчао из уезда Лайян провинции Шаньдун изучал тунбэйняньцюань, а также искусство копья и шеста, на что ушло лет восемь, потом он переехал в уезд Хуансянь в дом господина Дин Цзычэна. Господин Шань был близким родственником супруги господина Дина, поэтому он не проходил формальной церемонии приема в ученики, а просто изучал у господина Дина люхэтанланцюань, тренировался вместе с Чжао Цяньи, Чжан Сянсанем, Лю Юньцяо. Учитель Шань любил ушу до безумия; "железная ладонь", "орлиные когти" - он нарабатывал все, складывал стопкой семь кирпичей - и крошил в пыль хлопком ладони. Когда он выполнял люхэтанланцюань, то огонь пылал чистым пламенем, все шло округло и естественно, руки вылетали непредсказуемо. Его искусство копья и шеста также было безукоризненно.
В 1982 году во время летних каникул я съездил в уезд Хуансянь, чтобы навестить этого пожилого человека.
Мы тренировались и утром и вечером. После ужина учитель Шань разъяснял мне теоретические положения люхэтанланцюань: "Танланцюань надо натренировать так, чтобы проявлялось `во-первых - ловкость, во-вторых - продольность, в-третьих - жесткость, в-четвертых - мягкость, в-пятых - изменчивость', также должны быть четыре вида внутреннего усилия - ясное жесткое, тайное жесткое, ясное мягкое, тайное мягкое, руками надо действовать ловко словно вращаешь ворот, тело действует округло как стальной мяч, поясница - словно тележная ось, корпус - как насаженный на нее ствол, выброс рук вырезает оперение у стрелы, удары подобны вспышкам молнии..." Он трудился не покладая рук, говорил без умолку, а было время - вставал и демонстрировал прием на нас, словно говоря руками.
Дети учителя Шаня жили во Внутренней Монголии в Баотоу, поэтому он часто ездил в Баотоу и в Шаньдун. Каждый раз, когда его путь пролегал через Пекин, учитель Шань останавливался в доме своего племянника - Сюй Ланьюаня. Это было хорошим временем для наших тренировок. Я приходил утром, днем и вечером. Так как приходил много раз, то и изучил много, прогрессировал очень быстро.
В 40-е годы мне посчастливилось изучать у господина Ло Синъу синъицюань и багуачжан семьи Чэн, у Цю Чжихэ - багуачжан и лосюаньцюань ("кулак винтовой линии"), у Хэ Чжунци - багуачжан семьи Инь, у Шань Сянлина - люхэтанланцюань, одновременно я получал указания от таких знаменитых мастеров ушу, как Чэн Юсинь, Лю Таньфэн, Ван Вэнькуй, Ван Жунтан, потом много лет усердно тренировался, и разобрался в сути багуачжан, синъицюань и люхэтанланцюань. Я приобрел большой опыт в боевых искусствах, и это составило для меня радость всей жизни.
В 60-е годы на Пекинском стадионе на улице Дунчанъаньцзе часто проходили выступления по ушу, собиравшие много зрителей, в них принимали участие многие мастера прежних поколений. Тайцзицюань Ян Юйтина и У Тунаня, туйшоу Цуй Иши, драконий меч Чэнь Цзыцзяна, уданский меч Ли Тяньцзи, чоцзяофаньцзы и меч-дао плюс хлыст У Биньлоу, палка-хлыст Чжан Вэньпина - все это примеры постижения сути техники, которые редко можно увидеть. Это оказало большое стимулирующее воздействие на мои занятия ушу.
Упорный человек не потерпит неудачи в гунфу. В мае 1979 года Госкомспорт организовал в Наньнине провинции Гуанси 1-й фестиваль по обмену опытом в ушу - первый фестиваль ушу после Великой Культурной революции. Пекину, как столице, было уделено особое внимание. Поначалу были отобраны представители от всех уездов и районов, потом на стадионе на Дунчанъаньцзе состоялся окончательный общегородской отбор. Я и Чжао Даюань вошли в сборную. Так как это был первый фестиваль по обмену опытом после Великой Культурной революции, то он был очень пышным и очень торжественным, очень многие в годы Великой Культурной революции были репрессированы, и в этом фестивале приняли участие все оставшиеся в живых старые мастера. На этих показательных состязаниях я не посрамил чести пекинцев и честно завоевал золотую медаль по багуачжан. В 1980 году в Тайюани провинции Шаньси состоялся 2-й фестиваль по обмену опытом в ушу, я был членом пекинской сборной и опять честно завоевал золотую медаль. В 1981 году в Шэньяне состоялся 3-й фестиваль по обмену опытом в ушу, но Фань Баоюань из Пекинского городского спорткомитета посоветовала мне на этот раз не участвовать. На этот раз золотую медаль по багуачжан завоевал мой ученик Фу Чуньмэй, прославившись благодаря этому в городе.
В 1980 году по указанию спорткомитета пекинского района Дунчэн из Кан Юнцзяна, меня, Ли Бинцы, Лю Хунчи, Ма Чанлэ и Ван Хуая был организован "Дунчэнский институт ушу". Это был первый в стране институт ушу, открытый после Культурной революции. Поначалу мы волновались, что не сможем набрать учеников, и не предполагали, как много народу явится. Мы организовали много групп, набрали много новых тренеров, и сделали его головным по стране учебным заведением по ушу. После этого институты ушу стали появляться по стране как грибы после дождя, а мы внесли определенный вклад в развитие ушу.
В 1981 году я был приглашен тренером по багуачжан в пекинскую сборную ушу. Тренером сборной я проработал свыше десяти лет, моя ученица Гэ Чуньянь пять раз завоевывала золотые медали по багуачжан на всекитайских соревнованиях по ушу, Чжан Хунмэй и пришедшие позже Чжуан Хуй и Шан Юй также завоевывали золотые медали по багуачжан на всекитайских чемпионатах.
В 1981 году в Пекине была основана первая во всей стране после Культурной революции Ассоциация ушу, я стал уполномоченным, господин Лю Чжэ - председателем Ассоциации, госпожа Фань Баоюнь - секретарем. В 1982 году по указанию Пекинской ассоциации ушу было учреждено Пекинское общество по исследованию багуачжан; из более чем 100 человек, присутствовавших на оргсобрании, было выбрано 17 членов постоянного комитета. Господин Ван Вэнькуй был единогласно избран председателем Общества, однако этот почтенный господин был необычайно скромен и отказался под каким-то предлогом, тогда госпожа Фань Баоюнь назначила председателем господина Ли Цзымина. Для удобства исследовательской работы секретарем Общества госпожа Фань Баоюнь назначила Чжао Даюаня - ученика Ли Цзымина, а я стал заместителем секретаря вместе с Гао Вэньляном и Фань Сюэчжи. На этом первое собрание Общества по исследованию багуачжан завершилось.
Поначалу Общество по исследованию багуачжан занималось какой-то деятельностью и приветствовалось коллегами по багуачжан и занимающимися ушу, но позднее деятельность сошла на нет. 12 лет спустя господин Ли скончался, и наступили перемены. В 1992 году был основан Пекинский институт ушу, известный мастер чоцзяофаньцзы и заместитель председателя Ассоциации ушу господин Лю Сюэбо пригласил меня и Ма Чуаньсюя, чтобы мы воссоздали Общество по исследованию багуачжан и изменили структуру его работы, на этот раз я стал заместителем председателя.
В 1987 году мы вместе с коллегой по учебе Ма Юцином издали книгу "Багуачжан семьи Чэн"; так как это была первая книга, то ее содержание оказалось очень кратким. В 1994 году в Пекинском институте ушу по инициативе господина У Биня была сформирована команда для выступления на проходящем в Гонконге "Международном фестивале по обмену опытом в ушу", куда нас звали гонконговские коллеги. В Гонконге работавший проректором Института китайского ушу господин Чжан Шань сказал мне: "Нужно отобрать десять видов традиционного кулачного искусства для работы по упорядочению, составить специальные нормативные комплексы, чтобы их было удобно пропагандировать и развивать". По возвращении по указанию Чжан Шаня я занялся этой работой и вместе с комиссией по традиционному ушу выпустил книгу по нормативному комплексу "Багуачжан". Эта книга была утверждена Институтом по изучению китайского ушу и издана издательством Пекинского университета физкультуры, разошлась в стране и за рубежом, а я был заместителем редактора, внеся тем самым свой вклад в дело развития багуачжан. К составлению этого комплекса приложили руки многие специалисты по багуачжан, и в нем проявляется суть багуачжан. Однако ему недостает техники багуачжан, нет всестороности. Позднее по просьбе Центрального телевидения я записал учебные фильмы, но и их содержание также было чрезвычайно скупым. Поэтому я составил данную книгу, чтобы на основе переработки опыта многих мастеров прежних поколений и собственного 40-летнего опыта всесторонне все систематизировать и преподнести широкой общественности.